Правда о пожаре Москвы. Страница 2

Сочинение графа Ф.В. Ростопчина. Перевёл с французского Александр ВОЛКОВ. Mосква. В университетской типографии. 1823 год.

Он надеялся найти верный способ отклонить от себя весь срам сего дела в глазах Русских и Европы и обратить его на Начальника Русского правления в Москве: тогда бюллетени Наполеоновы провозгласили меня зажигателем; журналы, памфлеты на перерыв один перед другим повторили сие обвинение, и некоторым образом заставили авторов, писавших после о войне 1812 года, представлять несомненным такое дело, которое в самой вещи было ложно.

Я расположу по статья м главнейшие доказательства, утвердившие мнение , что ложар Москвы есть мое дело; я стану отвечать на них происшествиями, известными всем Русским. Было бы несправедливо этому не верить; ибо я отказываюсь от прекраснейшей роли эпохи и сам разрушаю здание моей знаменитости.

1. Наполеон в своих бюллетенях 19, 20, 21, 22, 23 и 24 говорит утвердительно, что пожар Москвы 6ыл выдуман и приготовлен правлением Poстопчина.

Дабы выдумать и исполнить предприятие столь ужасное, каково есть сожжение столичного города Империи, надлежало иметь причину гораздо важнейшую, чем уверенность во зле, могущем от того произойти для неприятеля. Хотя шесть осьмых частей города были истреблены огнем, однако оставалось довольно зданий для помещения всей армии Наполеона. Совершенно было не возможно, чтобы пожар мог распространиться по всем частям города, и если б не случилось жестокого ветра, огонь сам бы по себе остановился по причине садов, пустых мест и бульваров. Таким образом, истребление жизненных припасов, находящихся в домах которые мог бы пожрать пламень , было бы единственным злом для неприятеля и горестным плодом меры, сколь жестокой, столько же и неблагоразумной.

Кроме того, жизненные припасы, оставшиеся в Москве , были весьма незначительны; ибо Москва снабжается посредством зимнего пути и весеннего плавания до Сентября месяца, а после на плотах до зимы; но война началась в июне месяце, и нелриятель был уже обладателем Смоленска в начале Августа: таким образом все подвозы остановились, и ни мало уже не заботились о снабжении жизненными припасами города без защиты и угрожаемого неприятельским вторжением.